ОЛИЦЕТВОРЕНИЕ - тени Sigil, Тамми Танука

Рассыпчатые тени для век Sigil inspired Tammy Tanuka, тон "Олицетворение", серия Хроматик.

ВНИМАНИЕ: этот оттенок идет в серии ЭКСТРА - состав продукта сделан на премиальном сырье и ингредиентах новейших оптических разработок, поэтому его стоимость отличается от стоимости основной серии.

МИНИ СЭМПЛ 0,5 мл (вес 0,3-0,4 гр) - формат "тестера". ВНИМАНИЕ! Наполнение баночки при выборе этого формата будет составлять всего 1/4 объема баночки. Этот формат идеален для знакомства с оттенками, а так же для заказа акцентных или редко используемых оттенков. Упаковка - сегмент сэмпл палитры, при желании баночки скручиваются между собой, собираясь в пирамидки.

Цвет: Густой золотой тон. Темное, старое золото с преломлением в зеленый. Олицетворение осени.

Состав нормирован в соответствии с российскими требованиями безопасности, нормативы других стран могут отличаться.

Сложность использования: средняя, требует базу.

Разные оттенки могут "слеживаться" или наоборот "распушаться", особенно в продукте с крупными "летучими" частицами, поэтому визуальное наполнение ("пол-баночки", "до краев") может отличаться от оттенка к оттенку. Фасовка производится в промежуточном состоянии, с уже устоявшимися частицами, но до слеживания. Визуализация наполнения дана приблизительная.

Цвет свотчей продукта на мониторе может отличаться от цвета нанесенного вами продукта. Почему? На видимый оттенок, кроме настроек монитора само собой, влияют множество условий: способ нанесения, база, тон кожи, визуальное восприятие, освещение, рефлексы. Один оттенок можно нанести по-разному, и для него не будет какого-то одного "правильного" оттенка и состояния - вы можете наносить плотнее или тоньше, регулируя яркость, насухую или на мокрую - усиливая шифт оттенка, при дневном свете, когда шиммер не проявляет оптических свойств или при солнечном, когда крупные частицы начинают искриться. Все свотчи в магазине сняты с использованием влажного способа - набивкой сухого продукта пальцем на кожу, увлажненную гигиенической салфеткой.


Вот уже много дней Иволге казалось будто она летит внутри лабиринта без окон и выходов сворачивая то влево, то вправо. Порой над её головой появлялись глаза гиганта, чьи-то руки брали ее и будто бы перекладывали с места на место, она засыпала, окутанная дурманом травяных отваров и просыпалась в очередном лабиринте, пытаясь найти выход.

Все повторялось изо дня в день, позже она стала замечать, что глаза и лица были разными. Порой рядом с ней падал светлый волос такой огромный, похожий на ствол дерева, который зачем-то позолотили. Отвар бывал чуть холоднее или горячее, а порой от него словно пахло и свежими травами, не только сухими, рахмокшими от кипятка.

Больше всего Иволга боялась что однажды это варево заполнит лабиринт и она утонет, наглотается пахучей жижи, легкие её слипнутся и нельзя будет сделать ни единого вдоха. В такие моменты она изо всех сил неслась по темным тоннелям, искала выход, но, увы, безнадежно.

Как-то гигантов стало двое и они о чем-то переговаривались, но было невозможно разобрать слова, только мутный гул. А однажды в её глаза, отвыкшие от света хлынуло настоящее сияние и невероятный свежий аромат листьев, желто-зеленых осенних, как те, что были символом её когда-то существовавшей любви, олицетворением праздника урожая. И шорох, был шорох точно как у листьев, словно она очнулась под кроной дерева.

- Я же говорил, мама не любит темень, - впервые за долгое время Иволга понимала речь, хоть и не могла ответить, - ничего этот доктор не понимает, - голос малыша упорствовал.

Женщина вложила все свои силы и попыталась пошире открыть глаза. Лица её детей, склонившиеся над ней теперь вовсе не казались громадными, да и она, кажется, не была птицей.

- Папа, скорее сюда, мама очнулась! - золотоволосая дочка Иволги тут же бросилась звать отца и доктора Родена.
- Мы так боялись когда в тебя ударила молния, - шептал оставшийся с мамой малыш, - папа совсем поседел, а у тебя теперь красивые узоры на руках, но доктор Роден говорит, что они пропадут, если мазать мазью.

Иволга еще не могла говорить, у нее впереди был долгий путь восстановления, но она так радовалась, что выбралась из лабиринта и снова может видеть своих близких, что ее глаза сияли зелеными переливами.